«Оливково-смуглое лицо, широкий лоб с набегающей непокорной прядью иссиня-черных волос, блестящие глаза, открытая улыбка, то и дело взрывающаяся смехом; в облике что-то не от цыгана, нет, от крестьянина, но из тех, каких встретишь только в Андалузии: тот же азарт, та же шумливая неуемность при внутренней прирожденной утонченности и одухотворенности...» Этот портрет Федерико Гарсиа Лорки набросан Рафаэлем Альберти в мемуарной книге « Затерянная роща ».

Выдающийся испанский поэт и драматург начинал свой путь в искусстве музыкантом. В 1916 году испанская пресса восторженно приветствовала Лорку-пианиста, выступившего с исполнением собственных сочинений. И хотя Лорка не стал профессиональным музыкантом, его поэзия неразрывно связана с музыкой, особенно с гитарой. «Музыка — моя религия», — признавался поэт.

Его первый стихотворный сборник «Книга стихов» (1921) во многом имеет оттенок ученичества, потому что в этот момент Лорка находится под влиянием импрессионистической поэзии Хуана Рамона Хименеса. В течение 1921-1922 годов поэт создает цикл стихотворений «Поэмы о канте хондо», которые были опубликованы в 1931 году. Канте хондо (глубокое пение) — общее название андалузского песенного фольклора, здесь поэт остался верен избранным фольклорным темам и мотивам. Однако Лорка возражает против непосредственного подражания народному творчеству. Он считает, что поэт, опираясь на фольклорную традицию, должен сохранять не внешнюю форму, а духовную истину. Поэтому в основе поэм лежит поэтически переработанный фольклорный материал.

Через все творчество Гарсиа Лорки проходят такие мотивы, как фатальная судьба, любовь, смерть. Эти давние мотивы испанской народной поззии приобрели в его творчестве черты современности и позволили глубоко и полно воссоздать действительность.

В 1927 году была поставлена лучшая из ранних пьес Гарсиа Лорки, трагедия «Марьяна Пинеда». Еще в школьные годы его заинтересовала история патриотки и республиканки Марьяны Пинеды, казненной в 1831 году за то, что она вышила революционные лозунги на знамени повстанцев и помогла бежать из тюрьмы повстанцу Педро. Памятник Марьяне стоял на одной из ялощадей Гранады, и мальчик, будущий поэт, часто останавливался перед ним. Слышал он не раз и старинный романс о Марьяне. Его на улицах пели девочки-школьницы. С этого романса, с пения девочек, и начинается трагедия:



Как печален твой день, Гранада!

Даже камни твои в слезах:

Марьянита взошла на плаху —

Ничего не сказала она.



Но связь трагедии о Марьяните с песенным фольклором не ограничилась этим романсом. Гарсиа Лорка назвал свое произведение «Народным романсом в трех эстампах». Театр Гарсиа Лорки вообще очень поэтичен, овеян духом испанского романса, в то время как поэзия его трагична. Для него поэзия неотделима от драмы, а героическая гибель неотделима от любви. Марьяна Пинеда погибает не только за свободу Испании, но и за свою любовь: она любит республиканца Педро, помогает бежать ему и его друзьям и умирает, не выдав их имен. В то же время она одинока в своем героизме, в своей преданности революции и любимому человеку. «Либералы» (так в то время называли деятелей буржуазной революции) спасают свою жизнь, отправляются в эмиграцию в Лондон, предоставив Марьяну ее трагической судьбе.

Громкую известность писателю принес сборник стихов «Цыганское романсеро», опубликованный в 1928 году. Лорка писал эту книгу долго, то оставляя, то возвращаясь к ней снова. В стихотворениях, вошедших в этот сборник, поэт прославляет вольнолюбивых жителей его родной Гранады, рассказывает о жизни простого народа Испании, его горестях и радостях, «Цыганское романсеро» — это ведь не случайное название одной из лучших книг Лорки. Гранадские цыгане были с детства близки поэту, их творчество, слившееся со стихией андалузской песни, питало его лирику. Испанские цыгане составляли большую часть населения Гранады, но сборник романсов Гарсиа Лорки посвящен не только цыганам. Сам автор называл его поэмой об Андалузии. Он часто повторял, что «Цыганское романсеро» — «алтарь Андалузии, овеянной римскими и палестинскими ветрами», а цыганской она названа потому, что цыгане, по его мнению, самое благородное и глубокое племя на его родине, «ее аристократия, хранители огня, крови и речи». Для стихов этого цикла характерны необыкновенная поэтичность и образность. Они проникнуты лирической грустью, переходящей иногда в трагизм восприятия мира, враждебного простым бедным людям. Гарсиа Лорка творчески воспринял и продолжил традиции испанского народного романса, для которого было характерно сочетание лирического и повествовательного начала, острый сюжет и глубокий драматизм событий.

Поэт сознательно не останавливался на банально-фольклорном живописании: «Никакой цыганщины. Здесь нет ни тореадоров, ни бубнов, а есть один-единственный персонаж, перед которым все расступается, огромный и темный, как летнее небо. Это тоска, которой пропитаны и наша кровь, и древесные соки, тоска, у которой нет ничего общего ни с печалью, ни с томлением, ни с какой другой душевной болью, это скорее небесное, чем земное чувство, андалузская тоска — борение разума и души с тайной, которая окружает их, которой они не могут постичь».

Стихи «Цыганского романсеро» разнообразны по содержанию, но их главные темы неизменно носят общечеловеческий характер. Это вечные темы: любовь, материнство, разлука, вражда, родовая месть, смерть. Главные герои произведений — люди из народа, что придает стихам поэта яркую социальную окраску.

В 1930-е годы Гарсиа Лорка написал свои лучшие пьесы: «Кровавая свадьба», «Йерма», «Донья Росита, девица, или Язык цветов», «Дом Бернарды Альба». Первая из них написана по фольклорным мотивам о ревности, и родовой мести, насыщена романсами и трагическими колыбельными песнями (характерными, по наблюдению Гарсиа Лорки, для испанского фольклора), богатейшими метафорами народного языка. Драмы Гарсиа Лорки посвящены трагической судьбе испанских женщин. Поэт знал печальную судьбу женщин Андалузии: двойной гнет семейного деспотизма и католической церкви убивал всякую радость, а корыстные расчеты окружающих и власть денег постоянно ломали молодые жизни. Тщетная жажда любви и материнства становится уделом героинь Гарсиа Лорки; предательство самых близких людей оказывается причиной их гибели, как и в ранней трагедии о Марьяне Пинеде.

Как драматург, Гарсиа Лорка создал глубоко психологические образы. Его героини — натуры сложные при всей своей цельности; часто они становятся носительницами своеобразной «трагической вины». Вина Невесты в «Кровавой свадьбе» и Йермы в одноименной драме в том, что они не боролись за свою любовь, что они уступили своим близким, руководствовавшимся материальными расчетами. Они выходят замуж за нелюбимых, отказавшись от союза с теми, кто по-настоящему был им дорог.

Любовь у Лорки всегда безысходна: ни полюбить, ни разлюбить нельзя по своей воле. И кто бы ни мучился любовью, пусть самый ничтожный человек — смешной, глупый, старый, сумасшедший, больной или даже не человек вовсе, а всеми презираемое существо — таракан из «Колдовства бабочки», которому отказывают даже в праве любить, — обреченность возвышает и уравнивает их. И тогда герой первой пьесы Лорки встает рядом с Перлимплином, отдавшим свою душу Белисе, Алела и Росита — рядом с Марьяной Пинедой, восходящей на эшафот.

Гарсиа Лорка писал: «Во всех странах смерть означает конец. Она приходит — и занавес падает. Но только не в Испании. В Испании занавес только тогда и поднимается. Множество людей живут в этой стране, словно запертые в четырех стенах до самой смерти, лишь тогда их вытаскивают на солнце. Мертвец в Испании — более живой, чем мертвец в любом другом месте земного шара: его профиль ранит как лезвие бритвы. Шутки о смерти и молчаливое ее созерцание привычны испанцам... все наиболее значительное обладает в Испании последним металлическим привкусом смерти». Любовь в Андалузии не замечает средние тона, но. не может не замечать угрозы стальных ножей. В андалузской песне: «Такие наши забавы: бросал я камешки в море, да больно брызги кровавы», не упоминается ни о любви, ни о смерти. Но в свете характерных черт Южной Испании она однозначно видится между ними даже без вызывающих мурашки на коже мужественных аккордов дорийского лада. Складные испанские ножи складно укладывались в стихи андалузской сигирийи, но поэзия Гарсиа Лорки — наивысшее выражение поэтики фламенко.