Писатель Василий Гроссман всю войну с 1941 по 1945 год провел на фронте корреспондентом "Красной звезды". Поэтому при написании романа у него не было надобности использовать чужие воспоминания, реконструировать по ним прошлое. В первые дни обороны писатель попал в Сталинград и все дальнейшие события видел своими глазами, изнутри. Он смотрел на войну глазами солдата, и война у него получилась правдивая и совсем не героическая.

В "Жизни и судьбе" предстает наша подлинная история, совершенно не похожая на ту, которая вбивалась в головы многим поколениям советских людей. Судьба не миловала персонажей романа, "не обошла тридцатым годом, — как писал Твардовский. — И сорок первым. И иным..." Если самого чудом не задело колесо истории, то оно прошлось по кому-нибудь из родных и близких. Реальная история нашей родины — вот среда обитания гроссмановских героев.

Личность Сталина не очень занимает писателя. У него в романе "свита играет короля". Это Гетманов, секретарь обкома на Украине, проныра, человек без биографии, это настоящий сталинец, генерал Неудобное, нарком Ежов, руководитель физического института Шишаков, и еще десяток им подобных придуманных и исторических персонажей. Все они шагнули в роман из жизни — ни малейшей карикатурности, ни тени романтического злодейства; страшны, но обыденно-серые, заурядные, хитрые и бессловесные.

Но в романе есть и другие герои. Например, Мостовский — один из основателей партии, человек, помнящий дух свободы, Крымов, участник революции в семнадцатом, многолетний работник Коминтерна. Им не по душе пришлась вакханалия террора и страха, они сами попали под жернова истории.

И ко всем этим людям, плохим и не очень, хорошим и не очень, молодым и старым, мужчинам и женщинам, пришла большая кровавая война. Сама реальная действительность открывала им глаза. Решать пришлось каждому, ответственность легла на всех. Защищать родину и свободу могли только свободные люди. Это главная мысль романа, мысль о пробудившемся в людях духе свободы, который помог им выстоять в невыносимо тяжких испытаниях. Весь образный строй книги настроен на эту мысль. Она проступает в подробностях фронтового быта, угадывается в поведении людей, встает за их судьбами.

Кульминацией сталинградских событий и высшим проявлением стремления народа к свободе в романе Гроссмана стала оборона дома "шесть дробь один", маленьким гарнизоном которого командует капитан Греков, это точка, где органично сплелись главные смысловые нити повествования. Война расставляла все по своим местам, разоблачала давно пущенные в оборот и закрепившиеся ложные ценности, возвращала подлинные, раскрепощала людей, выдвигала новых, толково и самоотверженно делающих свое дело: "Люди в окруженном доме были особо уверенными, сильными, и эта их самоуверенность успокаивала. Вот такая же убеждающая уверенность есть у знаменитых докторов, у заслуженных рабочих в прокатных цехах, у пожарников, у старых учителей, объясняющих у доски".

Проза Гроссмана внешне суховата, ей чужды яркие краски, она чурается подробных описаний. Гроссман повествует, рассказывает, а не рисует, но его повествование отличается высоким внутренним лирическим напряжением — в этом он следует за Чеховым, который с юных лет был любимым его писателем. Этот скрытый, но постоянно присутствующий лиризм освещает изнутри эпическое повествование, "жизнь России, философию и печаль бренного бытия".

Роман "Жизнь и судьба" — выдающееся произведение по мощи авторской мысли, по силе правды и таланта. Это книга о многих страницах и многих персонажах, которым тем не менее не бывает тесно в романе. О его месте в литературе очень хорошо написал Генрих Бёлль: "Это могучее свершение, не просто книга, это даже больше, чем несколько связанных между собой романов, у нее есть своя история и свое будущее". Можно не сомневаться, что так оно и есть.