Поэзия К.Д. Бальмонта вобрала в себя как традиции XIX в., так и новые веяния XX в. Смена настроения в его творчестве произошла на рубеже столетий. В его новых стихах не осталось ни следа прежней безнадежности и уныния, они преисполнены радости, напора буйных сил. Сборники "Горящие здания" (1900 г.) и "Будем как Солнце" (1902 г.) вместе с книгой "Только любовь" (1903 г.) считаются наиболее характерными и лучшими в литературном наследии Бальмонта. Они были созданы на творческом взлете поэта, в пору расцвета его таланта. Образ "горящих зданий" – это знак носившейся в воздухе тревоги, знаком порыва, движения. Какие-то предчувствия будущих грозных событий и битв выразил поэт в стихотворении "Крик часового".



Настроения тоски напрочь преодолены. Бальмонт в этих новых книгах упивается жизнью, стремясь ухватить и выразить ее во всем многообразии, испытывая "жажду безгранного, безбрежного". Он возлюбил теперь решительность и энергию, подчеркнутую, броскую красочность, "кинжальные слова". "Я хочу горящих зданий. Я хочу кричащих бурь", – пишет Бальмонт. Он воспевает стихии природы – Океан и Солнце, Огонь и Ветер. Поставив в эпиграф сборника "Будем как Солнце" строку древнегреческого философа Анаксагора, он развернул ее в целое стихотворение:



Я в этот мир пришел, чтоб видеть Солнце



И синий кругозор.



Я в этот мир пришел, чтоб видеть Солнце



И выси гор.



Я в этот мир пришел, чтоб видеть Море



И пышный цвет долин.



Я заключил миры в едином взоре,



Я властелин.



Бальмонт поклонялся мигу, мгновению, полагая, что мгновение всегда единственно, неповторимо, что мгновение открывает истину, дает возможность увидеть далекую даль.



Я не знаю мудрости, годной для других,



Только мимолетности я влагаю в стих.



В каждой мимолетности вижу я миры,



Полные изменчивой радужной игры.



Поэт Бальмонт отстаивал свое право как поэта на перевоплощение и изменчивость, главное, чтобы поэт был "самотождественен". Поэту ведомы и равно близки высокое и низменное, красивое и безобразное. Такое раздвоение, такая контрастность были как бы законом у художников-декадентов. Неудивительно, что Бальмонт создает сонет, посвященный скорпиону, и любуется его гордостью и упорным желанием свободы, а другом сонете он благословляет искалеченных людей, и "кривые кактусы", и "змей и ящериц отверженные роды".



Когда Бальмонт появился на литературной арене, больше всего поразила читателей музыкальность его стихов. Уж очень сильно они отличались от журнальной поэзии конца века. В них была давно не слыханная в русской поэзии звонкость, певучесть, было богатство свежих рифм – в том числе и внутренних, – была щедрая звукопись. Он очаровывал читателя вкрадчивыми и плавными – возвратными повторами, в которых лилась мелодия:



Я мечтою ловил уходящие тени,



Уходящие тени погасавшего дня,



Я на башню всходил, и дрожали ступени,



И дрожали ступени под ногой у меня.



Бальмонт активно участвовал и в политической жизни страны. В марте 1901 г. в Петербурге была разогнана огромная студенческая демонстрация, требовавшая отмены указа о сдаче студентов, замешанных в "беспорядках", в солдаты. Среди участников демонстрации были и писатели, например, М. Горький, был и Бальмонт. Вскоре он выступил со стихотворением "Маленький султан", изобличавшим в завуалированной форме режим террора в России и даже самого царя Николая II.



То было в Турции, где совесть – вещь пустая,



Там царствует кулак, нагайка, ятаган,



Два-три нуля, четыре негодяя



И глупый маленький султан.



Естественно, поэту пришлось поплатиться за дерзкую сатиру, он был выслан из Петербурга.



Свержение самодержавия в России в феврале 1917 г. Бальмонт встретил с энтузиазмом. Однако перспективы революции были ему неясны, основ революционной большевистской программы он не понимал. Октябрь же был воспринят им враждебно, и он тяготел скорее к контрреволюции.



Поздние стихи Бальмонта обнаженнее, проще, человечнее и доступнее того, что он писал раньше. Они чаще всего о России, и в них яснее проступает та бальмонтовская "славянская позолота", о которой упоминал когда-то И. Анненский.



Хочу густого духа



Сосны, берез и елей.



Хочу, чтоб пели глухо



Взывания метелей.



Пастух пространств небесных,



О, ветер далей русских,



Как здесь устал я в тесных



Чертах запашек узких.



Особенность Бальмонта – бросать как бы небрежно какие-то вдохновенные, редкостно прекрасные отдельные строки – проявляется теперь даже ярче.



Поэзия Бальмонта – живое звено истории нашей литературы. Историки литературы не раз писали, что из всех многочисленных книг Бальмонта можно выбрать и скомпоновать один великолепный сборник. Поэзию Бальмонта необходимо знать, как творчество других мастеров стиха начала XX в. – Брюсова, Блока, А. Белого, Ахматовой.