Судьба Александра Исаевича Солженицына была крайне сложна и тяжела – и все же это характерная судьба человека его времени. Воевавший, прошедший лагерь, высланный из страны, и вернувшийся в нее после перестройки, писатель через всю жизнь и все трудности пронес неизменными свои взгляды и творческие принципы.



Сейчас ситуация в обществе и состояние умов таковы, что даже А. Солженицын оказался оттеснённым на второй план. В 1994 году он возвратился в Россию из вынужденной эмиграции. Его творческий путь — особенно в жанре публицистики — продолжается. Сейчас он явно очень многое уточняет на своём пути самопознания, раздумий о грядущем обустройстве России. Писатель иначе подходит к трактовке судеб своих героев. Время разрушения исторических устоев России под любыми лозунгами прошло.



Солженицын никогда не был просто писателем, он был ещё и гражданином, и философом, и историком, и "пророкомпроповедником" (как он сам себя всегда называл). Все его произведения неразрывно связаны с судьбой страны, с болями её и невзгодами; все пронизаны гражданской тревогой. И мы не ждём от него остросюжетного детектива или любовного романа, а ждём солженицынского углублённого и пристального анализа, куда неразъёмно вплавлено раздумье, что, несомненно, важнее прямого ответа на любой вопрос.



Моё внимание привлёк "двухчастный" рассказ Солженицына "На изломах", напечатанный в журнале "Новый мир" в 1996 году. В нём автор сумел дать ответ на вопросы читателей о смысле бытия, вторгнувшись в нервный эпицентр действительности, реально оценив происходящее.



Солженицын называет рассказ "На изломах", что значит в момент самых крутых социально-исторических сдвигов, в самые критические минуты личного и общественного существования. Так, неожиданно, одним из героев рассказа становится талантливый деятель отечественного ВПК, промышленный заправила, сумевший устоять не только во времена былые, но и во времена новые не дать погибнуть своему детищу — заводу.



Другой герой, более молодой, достигший высот финансового Олимпа. Он глава крупного провинциального банка, который хотят повалить конкуренты, используя все возможные средства, вплоть до покушения на жизнь Алексея. В прошлом этот разносторонне одарённый Толковянов "вздорил" с государством, а теперь вынужден идти просить у него защиты. Найдёт ли?



Оба персонажа для Солженицына — воплощение национальной талантливости и упорства, непоказной любви к стране, которую они могли бы и покинуть, потому что нигде не пропали бы, да только не лежит сердце к "загранице". Хочется, чтоб здесь было хорошо, да и честолюбия достаточно, чтоб не мириться с унижением бегства. Оба не желают уступать даже в самых трудных условиях, в которых вынуждены — в силу извечной российской нескладицы — самореализовываться. Поэтому и держатся друг за друга.



Похоже, на них и уповает Солженицын, на эту элиту, плоть от плоти народной. И что характерно, на прошлое своего "вэпэкашника" он закрывает глаза: ведь не уронил национальной гордости, не уступил никому первенства.



Но и новоиспечённого банкира он не обвиняет в том, что деньги в банке народные, что богатеет тот, когда население нищает. Солженицын понимает одно: как бы ни было, а без талантов такого рода, без их хозяйской разворотливости не обойтись. Его надежда — в том, что всё нормализуется, обретёт цивилизованные формы, и обретёт их именно трудами и усилиями таких вот молодых и немолодых старателей, для которых чувство свободы неразрывно связано с чувством самоуважения и желанием самореализоваться в родной стране. Будет ли Россия домом для живущих в ней? В этом, как мне кажется, нерв раздумий всех современных писателей.



Надежды на восстановление и обновление России звучат и у других – например, В. Астафьева, В. Распутина. Но безусловно, "На изломах" стоит особняком, решая эту проблему в ином ключе.



Язык Солженицына делает рассказ современным и легким для восприятия. Автор в доступной форме выражает очень непростую идею возрождения страны, уважения к человеческой личности. На мой взгляд, большая заслуга писателя в том, что в своем произведении он показывает не просто сложность, но неоднозначность происходящих процессов, болезненность их взаимосвязей и невозможность их разрешения по методу гордиева узла.