Поэты серебряного века не только развили традиции предшественников, но и создали неповторимые шедевры. Александр Александрович Блок — один из изысканнейших поэтов русской классической литературы. Увлекшись в юности философией Владимира Соловьева о "двоемирии", поэт на время становится мистиком, чувствует в окружающем мире предвестников конца света. А наступающую революцию Блок ощущает как развертывающийся хаос. Спасение же видит в божественном начале "Мировой души" или "Вечной женственности". В этот период появляется таинственный и волшебный цикл "Стихов о Прекрасной Даме". В лирической героине цикла слились черты загадочной незнакомки и конкретной женщины, ставшей впоследствии его женой, — Любови Дмитриевны Менделеевой, в которую Блок был страстно влюблен.



Предчувствую Тебя. Года проходят мимо —



Все в облике одном — предчувствую Тебя.



Весь горизонт в огне — и ясен нестерпимо,



И молча жду, — тоскуя и любя.



Тема ожидания и предчувствия чудесных перемен — господствующая в юношеской поэзии Блока. Но Блок не был бы великим поэтом, если бы отразил в лирике лишь свои личные переживания. Он сумел услышать грядущие большие перемены, прочувствовать всем сердцем испытания, выпавшие на его долю и судьбу страны, и вылить их в прекрасные стихи. Это было необычное, судьбоносное время. И поэзия получилась под стать времени.



Разгораются тайные знаки



На глухой, непробудной стене.



Золотые и красные маки



Надо мной тяготеют во сне.



Укрываюсь в ночные пещеры



И не помню суровых чудес.



На заре — голубые химеры



Смотрят в зеркале ярких небес.



"Неземные" черты "Прекрасной Дамы" органично и легко сливаются в запоминающийся и узнаваемый образ музы Блока. Он преклоняется перед "вечной женственностью" и красотой своей избранницы. Она принимает облик то горячо любимой матери, то возлюбленной, то Родины.



Я искал голубую дорогу



И кричал, оглушенный людьми.



Подходя к золотому порогу,



Затихал пред Твоими дверьми.



Проходила Ты в дальние залы,



Величава, тиха и строга.



Я носил за Тобой покрывало



И смотрел на Твои жемчуга.



Поэт стремится слить воедино три этих образа, чтобы получился идеальный, достойный поклонения, и одновременно боится приземлить, упростить черты своего кумира. Блок ожидает и в то же время боится любви, уходит в мистицизм и символику.



Вхожу я в темные храмы,



Совершаю бедный обряд.



Там жду я Прекрасной Дамы



В мерцаньи красных лампад.



В тени у высокой колонны



Дрожу от скрипа дверей.



А в лицо мне глядит, озаренный



Только образ, лишь сон о Ней.



Свои "земные", вполне реальные переживания поэт пытался перетолковать в духе мистической веры. Это время становления Блока, он в поиске формы, ритма, мелодики стиха. Реальный мир часто представляется ему как бы сквозь призму волшебного зеркала. Вполне реальные события и места действия заволакиваются волшебной дымкой фантазии поэта. Он искусственно уходит от реальности в красивость фантазии.



Мы встречались с тобой на закате,



Ты веслом рассекала залив.



Я любил твое белое платье,



Утонченность мечты разлюбив.



Были странны безмолвные встречи.



Впереди — на песчаной косе



Загорались вечерние свечи.



Кто-то думал о бледной красе.



Здесь все земное овеяно атмосферой мистической тайны. Постепенно вполне земной образ преображается в романтико-символический миф. Поэт стремится к некой гармонии, какой нет на земле, но есть в его мечтах и фантазиях. На протяжении времени заметно меняется настроение поэта: от восторженного поклонения к сомнениям и крушению надежд.



Этот напряженный драматизм присущ ряду стихотворений Блока. Временами он сменяется заполняющим душу лиризмом. Поэт находится в поиске своего стиля. Но что присуще было Блоку изначально, так это изысканность слога, красота речи и полет фантазии.



Я к людям не выйду навстречу,



Испугаюсь хулы и похвал.



Перед Тобой одною отвечу



За то, что всю жизнь молчал.



Молчаливые мне понятны



И люблю обращенных в слух:



За словами — сквозь гул невнятный



Просыпается светлый Дух.



Я пойду на праздник молчанья,



Моего не заметят лица.



Но во мне — потаенное знанье



О любви к Тебе без конца.